Имя:
Мичиру Кайо
Возраст:
20 лет
Способности и артефакты:

   
   
Пробный пост
Она села на маленькой лестнице, выходящей из фургона, и опустила голые ступни в раскаленный мелкий песок. Здесь, на краю столицы, у небольшого поселения, рядом с которым они остановились на следующие несколько недель, было много земли и глины, потому почва выглядела маслянисто-бурой. Солнце за день так разогрело песок даже в тени, что ноги едва терпели прикосновение раскаленных песчинок и мелких камешков. Мичиру пошевелила пальцами, зарываясь поглубже и давая себе привыкнуть. Обувь вещь недешёвая, которую привыкаешь беречь, особенно когда у тебя есть только легкие танцевальные туфли из оленьей кожи, обшитые бисером. Девушка перехватила волосы красным платком украшенным монистами. Она медленно поднялась, перехватила двумя руками веревочную ручку большого деревянного ведра. Ступни при каждом шаге погружались в бурый песок с мелкой пылью, позвякивали при ходьбе украшения, длинная узорчатая юбка хлестала подолом по лодыжкам. Мичиру втащила ведро на приступочку фургончика, расписанного цветами индиго символами таинства, магического глаза, волшебства. Она вошла без стука, опустила ведро у входа и деловито поправила на себе платок. Внутри было темно и жарко, в воздухе плыл дым благовоний, кругом стояли огарки свечей, а единственным источником света был мерцающий кварцевый шар, копящий в себе энергию солнечного дня. За круглым столом, покрытым темной бархатной скатертью, сидела согбенная ведьма, выхватывая серыми крючковатыми пальцами руны из кучки перед собой. Губы ее шевелились.
- Баба-Мара, я воды принесла, - произнесла скороговоркой Мичиру, ступая по прохладным доскам пола. – Погадай мне?
Она плюхнулась на стул напротив колдуньи и подперла кулачком подбородок, наблюдая за рунами.
- Ищо чего, - сварливо поморщилась старуха, разглядывая магические символы. Она подтаскивала каждую табличку к крючковатому носу, как большая грязная птица, подслеповато щурилась и ощупывала руны.
Мичиру тоскливо осмотрелась. Фургончик предсказательницы всегда был чем-то таинственным, притягательным и ей нравилось бывать там с тех пор, как в труппе была другая гадалка. Все они вначале были кем-то другим, выполняя любую работу, чтобы получить денег хотя бы на еду. Любой талант мог пригодиться бродячим актерам, будь то тренировка собачек или некоторое уродство тела. Здесь оставались те, кому идти больше было некуда. Кора, самая сильная женщина, жонглировала булавами и огромной штангой. Итан глотал огонь, ножи, мечи и шпаги. Людвиг обращался в оборотня, метался в клетке, пугая посетителей и воя. У других тоже были свои странные таланты, пригодные для жизни на колесах. Мичиру умела играть на разных инструментах от аль-уд и тара до рожков и дудков. Она с удовольствием танцевала, пела и собирала плату за выступления. Такая жизнь, может быть и не волне устраивала её, но была единственной, дарованной богами. Она гордилась своей свободой, босыми ступнями, легкой широкой юбкой, звонкой музыкой и позвякиванию монисто. Темными ночами, когда фургончики вставали вкруг, зажигался большой общий костер, весь этот мир принадлежал только им, бродячим трубадурам. Звезды украшали плечи, путались в волосах и падали в ладони. Они сидели так близко, что могли почувствовать тепло друг друга. Им достаточно было нескольких лепешек, чистой воды и сцены. Это были прекрасные ночи, которые заставляли почувствовать себя живой и свободной. Ей казалось, что можно поднять к звёздному небу руки, обратиться в большую птицу и полететь. Но когда опускался холод, когда мерзли покатые плечи, а в желудке было пусто, она мечтала совсем о другой жизни. Пусть в клетке, но золотой. Ей не хватало цели, великого предназначения, веры во что-то большее, чем она сама. Порой Мичиру не отдавая себе отчета вглядывалась в дорогу, словно ждала кого-то. В такие дни она донимала старую Мару, требуя открыть ей прекрасное будущее, полное золота, сытой жизни и парчовых туфелек.
- Баба-Мара, ну погадай. – Поканючила она, укладывая голову на столешницу. – Скажи, что там за мной уже герцог какой выехал, который увидал во мне не огранённый алмаз, али принц какой заморский.
Руки гадалки замерли, она подняла голову и посмотрела на девушку.
- Вертихвостка, чего удумала? Будешь плясать всю жизнь, а потом этот фургон займешь, когда станешь страшной и старой как я! – Беззлобно заворчала она, перемешивая руны для нового расклада. – Бегает она тут, будто заняться нечем совсем. Кто будет натягивать шатер? Кто будет сцену делать? Деньги нелегко даются, нелегко.
- Но баба-Мара! – Оторвав голову от стола, прервала её Мичиру. – Я создана совсем для другой жизни.
- Все мы для нее созданы, когда молодые… - Продолжала ворчать гадалка, вытаскивая руны. – Знаешь, что ждет тебя? Судьба!
Мичиру уже выпрямилась, замерев на краешке стула, вся подалась вперед.
- Судьба стать богатой и великой? – С придыханием произнесла она. 
- Судьба получить по заднице, если не начнешь работать! – Громом раскатился голос снаружи ветхого фургона, отчего обе они вздрогнули. – Я сказал отнести воду час назад, а ты и пропала?
Мичиру поморщилась, уныло кривя губы.
- Сэр Вильгельм, я же пока там не нужна.
- А это мне решать, кто где нужен! – Распорядитель и предводитель группы стукнул кулаком в стенку, отчего вековая пыль поплыла таинственной дымкой. – До темна нужно закончить приготовления. А-ну, марш в деревню, приглашать публику!
Баба-Мара рассмеялась скрипучим смехом, словно горсть песка упала на пустой ящик в темноте.
- Судьба, упрямство и никаких принцев, девочка!
Мичиру фыркнула, резко поднимаясь с места. Она вылетела из темных недр фургона молнией, и даже не удостоив взглядом Вильгельма пошла в деревню, сверкая босыми пятками по пыльной дороге.